Путь в архипелаге - Страница 212

212

— У к-к-кого? — пробормотал я.

— У Люцифера!!! — рявкнул Джек, тряхнув меня. — Где, где ты видел его?! Он здесь?!

— Он у тех костров, — я указал рукой и, когда Джек посмотрел в ту сторону, рывком сбил его захват. — Пусти!

— Извини… — Джек с трудом переводил дыхание. — Как ты смог его увидеть у тех костров?

— Я не знаю! — огрызнулся я. — В том-то и дело, что не знаю. Я стоял здесь. Смотрел на костры. И вдруг словно оказался рядом с ними. Там был этот парень. Мне кажется — он тоже видел меня, хотя всё это глупость…

— Это не глупость… — процедил Джек. — Это совсем не глупость… Скажи, он выглядел так, как я сказал?

— Ну… да, — я пожал плечами. — Правда, насчёт глаз — не знаю, я не видел, какие глаза у Люцифера.

— А я видел… — Джек запустил обе ладони в волосы. Мне показалось, что он разговаривает сам с собой. — Ви-дел… Я знаю — у него глаза, как у Нэда Кардигана… и я думал, что больше не увижу… Валькнут… Валькнут, валькнут, валькнут — узел павших… не уйти, не убежать… — он вцепился в своё лицо, словно собираясь сдёрнуть его, как маску. Левый глаз сквозь пальцы блестел, будто серебряная монета.

— Джек, — я взял его за плечи. — Ты что, Джек?

— Слушай, — вдруг очень спокойно сказал Джек, опуская руку. — Нэд Кардиган был моим другом и советником принца Чарли. Мы вместе сражались… В 64-м недалеко от Брокена он вытащил меня буквально из рук ниггеров. И двадцать миль нёс на себе, укутав в свою куртку, а было минус тридцать… Я помню, как мы через два года пировали на коронации Чарли в Зонтгофене. Был зал, и свет факелов, и смех, и Нэд нагнулся ко мне через стол, протянул руку с чашей из бука, и мы выпили на брудершафт. Зонтгофен… — Джек поднял лицо к небу. — Нам казалось, что мы победили. Ты, Олег, не знаешь того, какое это чувство — ощущать себя частичкой такой мощи. Потом я первый раз отправился за океан, а Нэда Чарли назначил шерифом на Урал. Когда я вернулся, то заглянул туда. Повидаться со старым другом… — Джек засмеялся — нехорошо, горлом. — Не всех хотели нашего королевства, Олег. Я не про негров, нет. Кто-то уходил, кто-то подчинялся… а кто-то погибал. Так было нередко, и я, Олег, убил не одного — наверное, десяток тех, вся вина кого была лишь в нежелании подчиниться Чарли Виндзору, королю Срединного Королевства, да хранит Господь его душу… И Нэд продолжал делать это. Убивать. Там, на востоке, за Уралом, было немало тех, кто хотел сохранить самостоятельность. И мой старый друг очень широко истолковал приказ Чарли «наладить с ними отношения». Я впервые увидел белых ребят, казнённых белыми же. Не убитых, Олег, нет — казнённых. Нэд сажал пленных ребят на колья. Вешал за рёбра и за половые органы. Разрывал на деревьях. Отрубал им руки. Голых девчонок… он на них охотился с луком в лесу, как на зверей. Я всё это видел. У меня было человек пятнадцать. У него — втрое больше, и не всем из них это нравилось. И мы решили не вмешивать ребят. Это было бы подло… Уже тогда он носил маску. Кто-то из тех, кого он уничтожал, в бою срубил ему губы и часть подбородка, открыв кость… Мы дрались. Это была самая тяжёлая схватка в моей жизни. Во всех отношениях, Олег. Потом… ну, потом я убил его, вот и всё. Разрубил ему плечо и грудь…

— Но тогда это не он, — уверенно сказал я. — Мало ли кто может носить маску? Я не думаю, что после удара твоим мечом можно остаться в живых.

— Я тоже так не думал, — подтвердил Джек. — Но ты знаешь, что с тобой было?

— Нет, — я медленно покачал головой. Мне почему-то стало не по себе.

— И я не знаю, — кивнул Джек. Я с шумом разочарованно выдохнул. — В том-то всё и дело. Валькнут.

— Валькнут, валькнут, — сердито сказал я. — Какой валькнут, что это такое?!

Джек достал охотничий нож и, повернувшись ко мне спиной, заскрипел им по каменной глыбе. Потом — шагнул в сторону, и в свете луны и звёзд я увидел на камне странный, но притягательный знак — три хитро сплетённых треугольника.

Я довольно долго рассматривал значок, пытаясь понять, в чём его привлекательность и где у него начало, где конец. Мне вдруг вспомнился фокус с тремя кольцами, непонятно как проникающими друг в друга. Вообще фокусы оставляли меня равнодушным. Но только не этот…

— Это и есть валькнут, — услышал я голос Джека и поднял голову. — Узел павших. Ничто не кончается. Ни от чего нельзя уйти. Всё связано. И только Воден, Одноглазый Бог, Седой — только он развязывает такие узлы. Но до него не докричишься.

— Ты серьёзно? — недоверчиво спросил я. Джек улыбнулся:

— Да не бери в голову. Нет, конечно… — он повернулся, чтобы идти и так, стоя ко мне спиной, сказал негромко: — Если будешь когда-нибудь в Зонтгофене, Олег, то увидишь остатки нашего замка. Я был там три года назад. Не знаю, кто — но кто-то нацарапал над входной аркой вот этот знак, Олег. Вот так.

Уходит корабль погребальным костром
От берегов.
Рефрен повторяя, волна за бортом
Поёт — вечный скальд —
О грозной судьбе, что не минет
Ни нас, ни богов.
О мерном прибое, где сгинет
Гранит этих скал.

На запад ветрило спешит, вслед за днём,
Будто душа.
И падают искры горящим дождём
На чёрную зыбь.
А пламя пожара не сменит
Скользящий свой шаг
По водам, глубоким, как время.
И память не смыть.

И стрелы, горящие стрелы вдогон
Наших долгов.
И мир уплывает в грядущий огонь
К концу тающих лет.
Поют его крепкие вёсла

212