Путь в архипелаге - Страница 364

364

Мы все застыли. Не от испуга, скорей от неожиданности и удивления — дикие места вокруг не располагали к ожиданию встречи, хотя, если подумать, ничего странного не было в том, что кто-то разбил здесь свой лагерь. Но уже через несколько секунд нам стало ясно, что в бухте уже давно никого не было.

Очень давно.

— Правь к берегу! — крикнул я Джерри, примериваясь, как ловчей прыгнуть в воду…

…Галька сухо скрипела под моими ногами. Меня почему-то сводило напряжение, я ловил себя на том, что пальцы сами крадутся к рукояти палаша, и я несколько раз оглядывался на шаги ребят за спиной, как на чужие.

Место не то чтобы пугало. Страшного тут ничего не было. Но оно… да, оно отталкивало.

Чем ближе мы подходили к палатке, тем ясней становилось, что это — не для людей. Между нижним её краем и галькой была широкая щель. Верх в нескольких местах лопнул, кожа не расходилась только потому, что оказалась хорошо выделана. Узлы, затягивающие вход, превратила в цельные комья морская соль, насквозь пропитавшая их.

— Корабельная палатка, — сказал Джерри, доставая охотничий нож. Посмотрел на меня. Я кивнул. Австралиец начал пилить ремни, пыхтя и тихо чертыхаясь, потом отшагнул. — Это сталь, Олег. Легче сбоку прорезать.

— Легче снизу пролезть, — сказал Игорь чуть насмешливо, ныряя под низ — только сапоги мелькнули.

Назад он выскользнул почти сразу. Рот Басса был приоткрыт, глаза выпучены. Несколько секунд он вообще ничего не говорил, но потом клацнул зубами и сказал потрясённо:

— Там драккар Тиля. Ван дер Бока.

* * *

Чёрный драккар с акульей мордой был не брошен, а аккуратно прибран — поставлен на катки, подпёрт с бортов сваями, мачта, вёсла и правило сняты и уложены на палубу под скамьи. Акулья голова тоже лежала на палубе, и всё это сверху дополнительно было затянуто промасленной штормовой кожей, которую мы сняли.

— Тут никого не было уже несколько лет, — определил Анри. — Они не убежали, а ушли. И им, похоже, ничего не грозило…

— Скорей всего, он проплыл тем же путём, что и мы — через Амазонский пролив, — вставил Колька. — Иначе в Америке мы бы про него услышали.

— А потом? — спросил через плечо Анри. Колька качнул головой:

— А потом, что потом? Пошёл со своими в Сибирь. Сейчас, может быть, где-нибудь на Урале.

— Чушь, — ответил Анри. — Он никогда бы не бросил драккар. Поплыл бы или побережьем, или, если правда торопился, в Европу, северными морями — как угодно, но драккар не бросил бы, я точно говорю.

— Он что, с тобой советовался? — сердито спросил Колька.

— Не спорьте, — тихо, но отчётливо сказал Йенс. Он стоял около оружейного ящика на носу, придерживая откинутую крышку коленом. — Это не важно. Куда важней вот что.

Толчком колена он отбросил крышку совсем (ремённые пересохшие петли сломались, как пластмассовые). Мы повернулись на стук.

В ящике лежало оружие. Много. Он был полон доверху.

Запасного оружия просто не могло быть столько.

Ни шатров на судах, ни ночлега в домах.
Супостат за дверьми стережёт;
Спать на ратном щите, меч булатный в руках,
А шатром — голубой небосвод.

Как взыграет гроза, подыми паруса:
Под грозою душе веселей.
Пусть гремит, пусть ревёт; трус — кто парус собьёт!
Чем быть трусом, погибни скорей.

Ты купца, на пути повстречав, защити;
Но возьми с него должную дань.
Ты владыка морей, он же прибыли раб:
Благороднейший промысел — брань…

Но вот викинг плывёт: нападай и рубись;
Под щитами потеха бойцам;
Кто отступит на шаг, то не наш: вот закон;
Поступай, как ты ведаешь сам.

Рана — прибыль твоя: на груди, на челе
То прямая украса мужам:
Ты чрез сутки, не прежде, её повяжи,
Если хочешь собратом быть нам.

— Шпага Тиля, — Игорь, перевернув ножны, рывком вытряхнул из них длинный синеватый клинок. Я кивнул — я тоже её помнил — и встретился глазами с растерянным взглядом своего старого друга. — Ничего не понимаю, — тихо сказал он. — Они сложили всё оружие в ящик, Олег. Смазали, сложили и… и просто ушли… Но так же не бывает!

Я снова кивнул. А про себя вспомнил башню… и груду клинков на полу… и мои мысли о том, откуда мог взяться этот склад… Конечно, там оружие не было сложено так аккуратно, как тут, но всё-таки похоже.

— Ты такого раньше не видел? — спросил я Йенса. Тот покачал головой:

— Не видел… Слышал несколько раз, — неожиданно добавил он, — что вроде бывает такое: отряд пропал, оружие брошено или вот так… заскладировано. Но сам не видел, говорю тебе.

— Загадка… — пробормотал я, не скрывая изумления. — Чёрт побери, опять загадка… Ребята! — я повысил голос. — Расходимся попарно, надо обшарить всё вокруг — может быть, найдутся какие-то следы!

* * *

…Мангровые корни смыкались надо мной и вокруг меня сплошной клеткой. Солнечный свет гас и, когда исчез последний лучик, влажные гибкие хлысты начали охватывать мои руки и ноги, растягивая их в стороны, а один корень захлестнул шею и плавно, неотвратимо стянулся…

… — Олег, проснись, Олег, ты что?!

Я со стоном открыл глаза и сел. Пот лил с меня ручьями, я никак не мог успокоить дыхание. Танюшка гладила меня по плечам и спине.

— Пацифида… — простонал я, падая обратно на палубу, на расстеленный плащ. Танюшка несколько раз поцеловала меня в губы, потом прилегла на грудь. — Тань, я мокрый.

— Ничего, это даже приятно… А если бы ты знал, что мне снилось в те десять месяцев!

364