Путь в архипелаге - Страница 330

330

— Ты хочешь сказать, — тихо спросила Танюшка, — что это всё-таки Бесконечная Дорога?

— Бесконечная Дорога — это просто название! — взмахнул руками араб. — По-настоящему она — вот. Награда для тех, кто прошёл до конца.

— Чья награда? — быстро спросил я. Лицо араба, лоснящееся от пота, дёрнулось:

— Я… не м-могу… Квартира, деньги, весёлая жизнь — чего ещё желать молодым… Зачем столько вопросов?

Что сделала Танюшка — я толком не уловил, но араб, широко открыв рот и умоляюще выкатив глаза, сел под стеночку, а моя амазонка повернулась ко мне. У неё были печальные глаза, хотя она улыбалась:

— Ну что, Олег? Остаёмся?

Я прикрыл глаза. Не знаю, откуда, но откуда-то пришло уверенное знание: мы и правда можем сейчас войти в эту квартиру и остаться в ней жить. В этом странном, шумном, суетливом мире никто не обратит на нас внимания — похоже, тут никому ни до кого нет дела, и это — самое лучшее для нас, что можно придумать. Может быть, через полгода наши соседи по площадке сообразят, что рядом с ними кто-то живёт… Разве мы не заслужили этого? Сколько нашей крови — моей, да и Танюшкиной! — впитала земля того мира? Сколько пало наших друзей?!.

… — Ты, слышишь? — я пихнул араба, симулировавшего сердечный приступ, ногой. — А где наши товарищи?

— Ой! — встрепенулась Танюшка. — Точно!

Араб открыл один глаз и искательно заулыбался:

— Но… но они тут ни при чём!.. Это — вам, это ваша заслуга… а они — там…

Я поднял глаза от его носа, блестящего капельками пота. И встретился вновь взглядом со взглядом Танюшки. Печальным был взгляд. И понимающим…

Там ведь почти не осталось тех, кто действительно был нашими друзьями, с кем вместе мы росли, с кем начинали — чужие люди, если подумать… Сейчас можно войти в эту квартиру, всё-таки можно. Я включу телевизор, мы переоденемся и пойдём на кухню — вместе готовить что-нибудь вкусное. Я был уверен, что там есть и телевизор, и шкафы с одеждой, и полный продуктов холодильник на светлой, чистой кухне…

Но это были просто мысли. Красивые, которыми можно побаловаться, как игрушками.

Вот только играть-то нам уже поздно. Выросли мы. Сильно выросли…

— Вот что, — сказала Танюшка. — Нам надо обратно. Правда, Олег?

Я кивнул. И ощутил огромное, резкое облегчение. А у араба глаза полезли на лоб, рот открылся, и он несколько раз глотнул:

— Вы… — голос его превратился в тонкий писк, он прокашлялся и начал снова: — Вы что, не понимаете?! Это один шанс, другого не будет! Откажетесь сейчас — и всё! Навсегда! До смерти! Понимаете! До… ай!

Перехватив его под кадык двумя пальцами, я подтащил его к лифту. Нажатием кнопки отправил кабину вниз и, дождавшись, пока она остановится на первом этаже, мигнул Танюшке. Она подошла, сильным рывком распахнула двери, а я наклонил араба над гулкой шахтой:

— Мне почему-то кажется, что, если я тебя отпущу, ты разобьёшься.

— По-по-поня-ал!.. — выдавил он. — Отпустите… только не туда… я сейчас… — я пихнул его к стене, Танька со смешком отпустила створки. Араб, широко открыв рот, тёр горло, потом покачал головой: — Вы глупцы…

— Обратно, — я толкнул его ногой в бедро. — И быстро, а остальное — наше дело.

— Ваше, ваше… — вздохнул араб. — Ладно. Всё. Вы выбрали…

…Испуганные глаза Танюшки смотрели на меня в упор. Я, скорей всего, выглядел не лучше. Танюшка вздрогнула и вскочила — за секунду до меня.

Мы были всё в том же коридоре дирижаблевой гондолы, около приоткрытой двери, где уснули.

— Это сон, Олег? — спросила Танюшка и вдруг затряслась, клацая зубами. Я обнял её и, прижав к себе, привалился к плетёной стене. — Это сон, Олег? — повторила она.

— Нет, — тихо ответил я, лаская её волосы и зарываясь в них лицом. Мне хотелось плакать. — Не сон, Тань…

— Почему?! — она стиснула мои плечи. — ну почему, Олег, ну почему же?! Нам было бы хорошо там вдвоём!

— Ты правда в это веришь? — спросил я. Танюшка всхлипнула и тихо ответила:

— Нет, не верю… Но я сейчас ненавижу тебя и всех вообще, Олег… за… за то, что… — она затихла.

— Тебе хорошо, — ответил я. — Ты можешь плакать.

— Мы собственными руками подписали себе смертный приговор, ты понимаешь? — еле слышно спросила Танька.

— Море! — раздался чей-то крик. — Море, пролив!

— Эй! — в коридор выскочил Димка. — Калифорния!!!

* * *

— Ну что, Пол, — я пожал ему руку, — удачи в облаках. Надеюсь, вы-то не возьмётесь пиратствовать?

— Нет, — ответное рукопожатие американца было крепким, а ответ на мой шутливый вопрос — серьёзным. — Почему ты не хочешь, чтобы мы помогли вам найти своих?

— Не надо, — повторил я свой отказ, который Пол уже слышал. — Они где-то рядом.

— Интуиция? — по-прежнему серьёзно спросил Пол.

— Вроде того, — ответил я.

— Без таких, как ты, — вдруг сказал Пол, — тут было бы совсем паршиво.

В школе — прощальный бал,
Музыки круговорот.
Танго оркестр играл,
Шёл сорок первый год.
Кружишься в танце ты,
Бывший девятый «А»…
Завтра твои мечты
Перечеркнёт война!

Прощай,
прощай,
прощай —
Детство с чистыми глазами,
Прощай,
прощай,
прощай —
Впереди войны экзамен
И не сдать его — нельзя…
За Отечество в ответе
Добровольцами на фронт
Мы уходим на рассвете!

Утром, уйдя в туман,
Доблестный выбрав путь,
Мы не считали ран,
Не береглись от пуль!
Милых не долюбив,

330