Путь в архипелаге - Страница 322

322

Что будет — то будет,
Была не была!
Что будет — то будет,
Такие дела!

По первому взгляду и виду
Несложная, кажется, вещь —
Спокойную эту равнину
Верхом неспеша пересечь…
Но нам, к сожаленью, известно,
Как ястребы рвутся с цепи,
Как до смерти может быть тесно
И в самой бескрайней степи!

* * *

Из чистого, ровного зеркала ручейного затончика на меня глядело лицо девчонки.

Оно было моим, несомненно, не спутаешь. И не моим в то же время! И девчонка была вполне красивая, хотя и с крупноватыми чертами лица. Высоко подобранный на макушке хвост тёмно-бронзовых от вечного солнца волос красиво изгибался, падая назад. Вышитая повязка плотно облегала виски. Шнуровка куртки была туго стянута между ключиц.

— В тебя можно влюбиться, милочка, — негромко сказал я, поднимаясь на ноги. До расчаленного между скал воздушного корабля оставалось километра три, не больше. Я был почти уверен, что меня заметили уже давно. Сверху им хорошо видно, должны уже увериться, что я один… одна.

Я шёл спокойно, но был собран, как пружина. Если честно, никакого конкретно плана действий у меня не имелось. Главным сейчас казалось — попасть внутрь… А вот интересно — как же всё-таки они держат в воздухе такой большой воздушный корабль? Красивый… На миг я представил себе, как здорово было бы на таком лететь над океаном или лесами, переваливать горы и нестись над пустынями… Возникло изумление — кем нужно быть, чтобы использовать это чудо для примитивного, тупейшего разбоя?!.

…Мне оставалось около полукилометра (я даже различал прямоугольные иллюминаторы в плетёных бортах большой гондолы), когда из-за скал справа появились двое парней, затянутых в чёрную кожу. Они, на ходу убирая оружие, двинулись ко мне неприятно-развинченной походкой, буквально расцветая ухмылками — так подходят к девчонкам дураки, переполненные ощущением идиотского суперменства, уверенные в том, что они неотразимы во всех смыслах.

Ну-ну.

— Я тебе говорил — девка, — громко сказал один другому. Тот отозвался:

— С железками… — оба засмеялись. Они говорили по-английски, но, похоже, были латиноамериканцами. — Она что, сумасшедшая? Ещё заразимся, когда переть будем…

Но, кажется, их всё-таки насторожило то, что я не замедлил шага и не заговорил с ними. Во всяком случае, дальше мы сближались молча, и снова они заухмылялись только когда мы сошлись вплотную.

— Это корабль Гонсалеса Гаррибы? — спросил я, приподняв подбородок.

— Точно сумасшедшая, — сказал второй. — Знает, а прётся… — а первый обратился напрямую ко мне — соизволил:

— А зачем тебе Гонсалес, сучка? — и, подойдя ближе, с ухмылкой хлопнул меня по мягкому месту. — Мы и сами можем тебя неплохо оприходовать…

Кажется, он хотел что-то ещё добавить, но не успел. Сгиб моей левой ладони впечатался ему снизу в подбородок, и парень повалился наземь без сознания. Второй тоже не успел дёрнуться — дага в моей правой руке упёрлась ему под левый глаз, и он застыл, нелепо растопырив руки.

— Очень гостеприимно, — оценил я. — Я подожду здесь, а ты поднимешься к Гонсалесу и скажешь, что его хочет видеть Ольга. Из России. Повтори.

— Ольга. Из России, — послушно повторил он.

— Иди, — разрешил я, убирая дагу и садясь на большой валун. Левую ногу я поставил на спину валяющегося без сознания парня. — Этот останется здесь. Не думаю, что вы его очень уж цените, но мне будет приятно отрезать ему голову, если что-то пойдёт не так…

…Прошло минуты две, отпущенный мною даже не успел добраться до дирижабля, когда нокаутированный очнулся — я ощутил это по изменившемуся ритму дыхания. Но прошло ещё минут пять, прежде чем он осмелился подать голос:

— Что ты собираешься делать?

Голос был искренне заинтересованным. Я зевнул и пояснил:

— Подожду с часок, а потом, если ничего не дождусь, отрежу тебе яйца. Или ещё как-нибудь поразвлекусь.

— Наши тебя убьют, — пригрозил он дрожащим голосом.

— Тебя это уже не порадует, — хмыкнул я. — А что-то ты стал таким вежливым? Десять минут назад ты собирался меня оприходовать.

— Тебя ещё оприходуют…

Я вздохнул. Достал один из метательных ножей. И одним точным движением приколол ухо — левое — парня к земле. Не обращая внимания на его вой, добавил:

— Если не заткнёшься, второй воткну в язык. А третий в жопу.

Он заткнулся мгновенно, но позорнейшим образом заревел, мгновенно превратившись из воздушного пирата и первого самца в свинарнике, сильного и уверенного, в обычного перетрусившего пацана. Кровь впитывалась в сухую землю, но я никакого особого сочувствия не испытывал. Тем более, что от воздушного шара уже торопились — почти бежали — трое.

— Твои яйца останутся целы, — сообщил я, выдёргивая метательный нож из его уха. Но больше никаких движений делать не стал, так и встретив делегацию сидящим на камне.

— Это ты Ольга? — спросил плечистый блондин. Он единственный из четверых уже виденных мною пиратов выглядел бойцом, а не озабоченным придурком, и я ощутил толчок злости при мысли, что Андрея застрелили эти кретины.

— Нет, — ядовито ответил я, — это он Ольга, — я пристукнул ногой по вздрогнувшей спине. — Мы с ним поменялись ориентацией, пока вы добирались сюда… Что сказал Гонсалес?

— Ольга — это ты? — повторил блондин. Над плечами у него виднелись рукояти двух сабель.

— Я, — кивнул я. Блондин неожиданно улыбнулся:

— А ты ничего. Я бы с тобой покувыркался всерьёз, но боюсь за свои уши.

322