Путь в архипелаге - Страница 277
- Предыдущая
- 277 / 373
- Следующая
277
Харон весло обмакивает в Лету.
Я сам с собой сегодня не знаком
И в каждой песне путаю куплеты.
Мороз, мороз!
Ты не морозь меня.
Чего стараться? Ни жены, ни дома…
Никто не ждет, а белого коня
И след простыл…
Ночная глаукома
Навеки ограничивает взор
Одним пятном безлико-грязной формы.
Лишь зодиак чеканит свой узор,
И парки судьбы расшивают в нормы.
Нормально…
Отдышавшись от петли,
Простить, смешав потери и утраты,
Всеядности кладбищенской земли
Пожертвовав тупой удар лопаты.
За все мои высокие грехи
Мне денег в рот
Досыпят сами боги,
Чтобы я молчал и не читал стихи,
Мешая перевозчику в дороге…
… — Грустные стихи, — тихо выдохнула Таня, щекоча мне щёку шёпотом.
— Грустные… — согласился я. — Понимаешь, Танюшка, я ведь его убил. Он был моим другом, а я его убил… Не надо ничего говорить! — почувствовав, что Танюшка открыла рот, попросил я её. — Я всё знаю, Тань. Только от этого не легче. Совсем. Ни чуточки.
— « — Тима! — неожиданно мягко сказа Гейка и взял товарища за руку. — Что это? Ведь мы же ничего плохого никому не сделали. А ты знаешь, если человек прав… — Да, знаю… то он не боится ничего на свете. Но ему всё равно больно.»
Я удивлённо повернул голову к Танюшке.
— Это же «Тимур и его команда», — напомнила она мне книжку, которую я очень любил.
— Да… — медленно сказал я. — Ему всё равно больно… Тань, ты меня держи, ты меня не отпускай! — почти выкрикнул я и порывисто зарылся лицом в её волосы.
Это было, это было в те года,
От которых не осталось и следа…
Это было, это было в той стране,
О которой не загрезишь и во сне,
о которой не загрезишь и во сне…
Я придумал это, глядя на твои
Косы-кольца огневеющей змеи,
На твои зеленоватые глаза —
Как персидская больная бирюза,
как персидская больная бирюза…
Может быть, тот лес — душа твоя,
Может быть, тот лес — любовь моя,
Ну а, может быть, когда умрём —
Мы в тот лес отправимся вдвоём,
мы в тот лес отправимся вдвоём…
* * *
С утра жарища была такая, что я невольно удивился: неужели вчера была осенняя унылая погода?
— Глянул карту: сверю-ка.
Ан нет — не Америка,
А остров Буян, будь он окаян… — пробормотал Басс, стоявший возле сходней. Девчонки вышли нас провожать, и я в напряжении ждал, что Люси — как минимум она! — попросит нас остаться.
Но она так и не попросила. И я не выдержал — сам сказал:
— Если встретим ваших — обязательно скажем, что вы ждёте.
Глупость я, конечно, сказал, как почти всегда бывает, когда мы хотим утешить, но не знаем, как. Однако канадка улыбнулась и кивнула:
— Да, конечно… Попутного ветра…
… — Три десять! — заорал с лодки Колька. Раде размеренно грёб. Когг полз очередной протокой.
— Ты похож на капитана Смоллетта, — заметил я Джеку, державшему кормовое весло. Он в самом деле стоял, широко упершись в палубу ногами и поглядывая то вперёд, то на убранный в одну четверть парус и болтающуюся в «ласточкином гнезде» Танюшку. Разве что Смоллетт не ходил голый по пояс и босиком.
— Это из «Острова Сокровищ»? — уточнил Джек. Не ожидая ответа, добавил: — Ещё дюйма три — и заскребём дном по капусте…
— Как бы вообще не пришлось буксироваться обратно, — заметил Анри, висевший на ванте за кормой. Пахло смолой, мокрым деревом и лесом с берегов.
— Не каркай, — пробормотал Джек и рявкнул: — Докладывайте, не молчите!
— Три пятнадцать! — отозвались спереди.
— К повороту оверштаг! — завопила сверху Танюшка. Джек крикнул в ответ:
— Ты знаешь, что такое оверштаг?!
— Не-а! — отозвалась она. — Просто впереди протока направо поворачивает!.. Ой, уронила!..
На палубу упала куртка. К ней тут же ринулись Лёнька с Димкой и приволокли её мне.
— Три десять! — крикнул Колька. Танюшка, свесив голову вниз, обратилась ко мне:
— Олег, принеси куртку!
— Ничего себе, — я слегка обалдел от такой заявки и, вскинув голову, ответил: — Тань, зачем тебе куртка?! Жарко же!
— А как я вниз полезу?! — отозвалась она. Я опустил голову и встретился с невозмутимым взглядом Джека. Только на самом дне его глаз подрагивала усмешка.
— Нарочно сбросила, — пояснил я. Джек перевёл взгляд куда-то в дали.
— Давай я подниму, — безо всякой задней мысли предложил Димка.
— Иди ты… уныло сказал я, меряя взглядом мачту. Шестиэтажный дом… Я меланхолично представил себе, как меня «заклинит» где-нибудь на двух третях высоты, и я буду покачиваться с мачтой вместе, пока меня будут снимать тросом…
Никогда в жизни я ничего не делал «на слабо», чем очень удивлял друзей и приятелей. Но здесь-то речь шла не о «слабо»… Хотя эта негодяйка, конечно же, сбросила куртку нарочно.
— Три пять! Осторожней!
— Три пять, — повторил Джек. Он уже забыл обо мне, да и от остальных можно было как-то отшутиться… а вот Танюшка обидится.
— Полезу, — сообщил я, завязывая её куртку вокруг пояса.
— А-га… — рассеянно ответил Джек. — Сколько, не молчите, козлы?!
— Три пять! Течение на повороте!
Джек ещё что-то пробормотал, но я уже не слышал, потому что шёл к мачте. Подёргал левый трап. Скажи сейчас кто-нибудь хоть слово — я бы, наверное, полез в драку. Но все или занимались своими делами — или по крайней мере бездельничали, и мне ничего не оставалось, кроме как поставить ногу на первую ступеньку, долбанную выбленку, так их, кажется, называют…
- Предыдущая
- 277 / 373
- Следующая