Путь в архипелаге - Страница 227

227

Фургонов, оказывается, было несколько, но такой, крытый, как наша тюрьма — только один. Негров я насчитал не меньше двухсот, и среди них увидел бритых наголо, вислогрудых женщин, а рядом с ними — пузатых, шустрых детей, похожих на чёрных обезьянок. И те, и другие держались от нас подальше, хотя то и дело поглядывали в нашу сторону. Да и воины на нас не обращали особого внимания — несколько, правда, уселись вокруг нас, как часовые, но именно уселись, и я внезапно понял (с удивлением): нас выпустили просто погулять.

У ирландки тоже было удивлённое лицо. Очевидно, и до неё это дошло.

— С чего это они такие добрые? — процедила она.

— Скорей всего — мы уже близко к цели, — так же тихо ответил я. Мы переглянулись тревожно. Дейна пожала плечами:

— Ладно, хоть разомнёмся, — она неожиданно упруго подскочила вверх, вскинув руки над головой, а ноги стремительно разведя на шпагат. Я присвистнул от восхищения, а ирландка, ловко приземлившись, предложила как ни в чём не бывало: — Станцуем?

— А они? — я кивнул в сторону негров, ощущая, как во мне начинает петь какая-то шалая струнка, словно зуд по всему телу идёт. Мне определённо хотелось выкинуть что-нибудь вызывающее.

— Да пусть смотрят! — Дейна гордо-презрительно вскинула свой классический прямой нос с лёгкими веснушками. — Могут даже дрочить, если хотят.

— Давай, — выдохнул я. — Танцор я не очень, но кое-что умею…

— Подстрахуй, — она сделала знак, чтобы я чуть отошёл и упруго перенесла вес на левую ногу, чуть согнув колено. Я невольно подумал, что и сам не отказался бы на неё… гм… подрочить, но отогнал эту мысль — из тех, что появляются из каких-то глубин сознания и заставляют нас стыдиться, даже не будучи высказанными вслух.

— Давай, — шевельнул я левой рукой…

…Дейна действительно умела танцевать. То, что мы делали, походило на смесь гимнастики, акробатического рок-н-ролла и спортивного танца-аэробики. А то, что мы выступали нагишом, только «заводило».

Представьте себе эту картину: где-то в глубине Персии, про которую никто тут не знает толком, что это Персия, в окружении вооружённых негров самозабвенно и весело отплясывали взятые ими в плен обнажённые мальчишка и девчонка, забывшие обо всём на свете, кроме танца. Та ещё картинка, правда? Не знаю, что меня подталкивало, но скорей всего это был своего рода вызов неграм. По-моему, и Дейна ощущала то же.

Когда я выпустил её руку, дыхание ирландки ничуть не сбилось. И на меня она смотрела вполне одобрительно.

— Это ты называешь «не очень»? — поинтересовалась она. — Тебя учила твоя Таттиан?

— И ещё мама, — усмехнулся я. — Она занимается аэробикой. Но там я танцевать так и не научился.

Приятный разговор был прерван самым поганым образом. Меня огрели по заднице ладонью и, обернувшись, я увидел высоченного негра — костлявого, как Смерть и такого же страшенного. Скалясь — типичная их улыбочка — он одной рукой массировал свой член, а другой сделал мне недвусмысленный жест.

Лицо у меня вспыхнуло куда жарче мягкого места. Негра окликнул кто-то из его приятелей (сожителей, блин!) — вроде бы предупреждающе, но он лишь визгливо огрызнулся и, упершись лапой мне в шею, попытался наклонить.

Угумс. Щазз.

Я наклонился… одновременно приседая на колено и, разворачиваясь корпусом, рубанул негра снизу вверх ребром ладони в промежность.

Тот коротко ухнул и согнулся так, что его выпученные глаза оказались вровень с моими.

— Больно? — осведомился я и стиснул в кулаке мужское достоинство горе-насильника, который судорожно открыл рот в ожидании дальнейших неприятностей. Он не ошибся. — Это ещё фигня, — сообщил я, и, не сводя глаз с глаз негра, с улыбкой повернул кулак по часовой и рванул на себя, с хрустом выдирая гениталии. Негр коротко, задумчиво икнул. Выпрямляясь, я вогнал оторванный член ему в рот и аккуратно протолкнул подальше пальцем.

— Отлично, — прокомментировала Дейна, влепив негру в зад пинка — он зарылся в траву у моих ног, и вяло закопошился. — Ненавижу пидаров.

Нагнувшись, я вытер о его спину ладонь и, снова выпрямившись, спросил у обалдело молчащих зрителей:

— Ну? Кто ещё хочет попробовать комиссарского тела?

* * *

— Даже не били, — почти с неудовольствием заметил я, когда засов со стуком закрылся. Вместо ответа Дейна показала мне толлу. — Блин! — вырвалось у меня. — Откуда?!

— Когда там переполох начался, кто-то выронил, я её и подняла, — Дейна была явно довольна собой, — и просто в дверь швырнула.

— А-а-а-атлично!!! — тихо завопил я, и, приобняв ирландку, поцеловал её. Совершенно неожиданно её сильные руки обвились вокруг моей шеи, и я замер. Потом тихо сказал: — Дейна… не надо…

Её руки упали — и упавшим был тихий голос:

— Мы, наверное, погибнем… и даже если выберемся — ты вернёшься к своей Таттиан, Алек, а мне не к кому будет вернуться… Извини. Я понимаю.

Я почувствовал, что против воли кусаю губы. А потом услышал свой собственный тихий голос:

— Ты правда хочешь этого?

— Да…

— Тогда давай.

«Прости, Таня, — попросил я, кладя руки на плечи Дейны и вслед за нею опускаясь на тряский пол. — Прости, если сможешь. А я не обману тебя, если… когда вернусь..»…

…Засов вновь стукнул уже под утро, и мы (мы в первый раз за эти дни спали, обнявшись — нипочему, просто так, чтобы ощущать себя живыми…), откатившись в стороны, вскочили. Но негры не вошли внутрь, даже не заглянули. Вместо этого — зашвырнули кого-то, и этот кто-то упал мне на ноги.

227